Шипы и розы - Страница 30

— Тебе ли меня судить? Подумай, как можно расценить твое поведение. Жестокость, нежелание идти на компромисс, бессердечность…

Но в сложившейся ситуации Розлин не могла разделить его иронию. Дать Стюарту свободу было, вероятно, самым самоотверженным поступком из всех, которые ей когда-либо приходилось совершать. В какой-то момент она даже испытала непреодолимое желание наброситься на него с обвинениями и упреками, но потом решила, что прежде нужно было выяснить все до конца.

— Ты любишь Линду? — дрожащим голосом спросила она.

— Нет.

Но этот категорический ответ не принес Розлин облегчения. Она подняла на Стюарта укоризненный взгляд.

— Ты всегда был со мной честен.

Он резко втянул воздух.

— Тогда зачем ты спрашиваешь меня об этом, если уже составила собственное мнение?

— В своих письмах ты…

— Эти письма были… — Стюарт стиснул зубы и отвернулся, пробормотав что-то нечленораздельное, а потом вдруг прищурился и медленно растянул губы в странной улыбке: — Бог мой, так вот в чем дело! Ты ревнуешь!

Розлин фыркнула.

— И не мечтай об этом, Стюарт.

— Не случайно ты сбежала после встречи с Линдой, — самодовольно ухмыльнулся он.

— В обычных обстоятельствах мне было бы глубоко наплевать на твои любовные похождения, — заявила Розлин, возмущенная такой реакцией. — Однако когда у меня на пальце… — Она сердито посмотрела на большой изумруд и в который раз безуспешно попыталась стянуть кольцо. — Одним словом, мне пришло в голову, что я не хочу быть женой человека, который возвращается ночью, пропитанный запахом чужих духов.

Она многозначительно помолчала, ожидая его реакции, а потом продолжила:

— В прошлом я всегда терпимо относилась к твоим сексуальным подвигам, однако тогда у меня и в мыслях не было делить с тобой постель. Возможно, ты получаешь извращенное удовольствие, обсуждая со мной свои гнусные похождения, однако я не собираюсь… — И тут Розлин совершила ошибку, посмотрев Стюарту в глаза. В них горел такой гнев, что она смешалась.

Наступила напряженная тишина. Казалось, в комнате все еще отдается эхо ее пылких обвинений.

— Интересно, Розлин, что за отношения я, по-твоему, имел в виду, когда делал тебе предложение? — пугающе тихо произнес Стюарт чуть дрожащим от сдерживаемого гнева голосом и, не давая ей времени ответить, продолжил: — Что каждый из нас будет жить своей жизнью? Что ты сможешь бегать к своему прежнему любовнику, когда тебе вздумается, а я буду делать вид, что не замечаю этого?

— Ты все неправильно понял! — воскликнула Розлин. Не думает же он, что они с Кевином возобновили свои прежние отношения?

— Как же! — Стюарт улыбнулся, не разжимая губ. — Так и вижу нежную сцену, которая тут разыгралась. Так вот, я хочу объяснить тебе кое-что прямо сейчас: твоя идея мне категорически не нравится.

Ему не нравится?! — мысленно возмутилась Розлин. Когда они успели поменяться ролями? Она поймала себя на мысли, что готова уже извиняться. Но за что? Каков нахал! Кто дал ему право рассуждать с позиций морального превосходства? Она содрогнулась от возмущения.

— Меня просто в дрожь бросает от мысли, что я могу вызвать твое высочайшее неодобрение! — заверила она с театральным ужасом.

— Я это заметил.

Черт побери, неужели он ничего не упускает? Розлин метнула на Стюарта сердитый взгляд и прошипела:

— Не смей надо мной смеяться, Стюарт Роули!

— Итак, ты только что живописно изобразила меня в образе недоумка, воображающего себя сексуальным гигантом. Теперь мой ход… если, конечно, мы собираемся обмениваться оскорблениями по принципу «око за око».

Розлин покраснела.

— Я этого не говорила. — Стюарт так все повернул, что ей стало трудно сохранять воинственный вид. — Кроме того, разве не все мужчины за бутылкой пива обсуждают с друзьями свои сексуальные подвиги? Должно быть, обуза в виде жены мешает им развернуться в полную силу.

От мысли, что Стюарт может обсуждать ее с приятелями, как очередное завоевание, Розлин захотелось топнуть ногой.

— Мешает развернуться? — переспросил Стюарт. — О чем это ты толкуешь, черт возьми?

— Линда говорила, что она считала меня твоей подругой детства.

Хмурые складки вокруг губ Стюарта уступили место усмешке, которую он, однако, быстро стер с лица.

— А я и не собираюсь отказываться от утверждения, что ты мой лучший друг. — При этих словах Розлин довольно громко шмыгнула носом, и Стюарт, достав из кармана носовой платок, протянул его ей. — Вот Линда и подумала…

— Но мужчины не женятся на своих лучших друзьях, — мрачно пробормотала она.

— Если те тоже мужчины, то да, — снова усмехнулся Стюарт.

— Дело не в этом. — Розлин почувствовала, что у нее разрывается сердце. — А в любви и сексуальной гармонии. Было бы несправедливо требовать от нас обоих…

— Так ты собиралась найти любовь и сексуальную гармонию здесь, у Кевина? — презрительно перебил ее Стюарт.

— Я не собираюсь за него замуж, — возразила она.

— И очень хорошо.

Стюарт, прищурившись, глубоко засунул руки в карманы брюк цвета хаки, и это движение привлекло внимание Розлин к его узким бедрам и длинным ногам.

Наверное, это судьба наказывает меня за презрительное отношение к женщинам, которые таяли от одного его взгляда, думала она, борясь с острейшим желанием броситься к нему в объятия.

— Я этого и не хочу. — Она с вызовом подняла голову и смело встретила его взгляд.

— Ты говорила, что хочешь выйти за меня.